Читать книгу - "Лондон, мать! Сага о современных женщинах - Дарья Протопопова"

в голове по адресу самоубийцы. Ну, хватит, не будем. Надо быстро подумать о хорошем. Новые босоножки ей очень шли, удачно легла подводка для глаз, и мешков под глазами почти не было заметно. До конца отпуска оставалось целых три недели. В прошлой жизни (до мужа и сына) двух недель ей хватало не только на «познакомиться», а на целый роман: с бурной завязкой, бессонными от страсти ночами, днями, душными от усталости и влечения. Потом становилось ясно, что эта гонка эмоций долго продолжаться не может, и за тоскливым объяснением следовало неизбежное и даже желанное расставание. За несколько недель не успеваешь настолько привязаться к человеку, чтобы потом было невыносимо больно его отпустить. Временный партнер напоминал пробник дорогой косметики: с ним, казалось, приятнее и слаще, но и без него как-то раньше жили и дальше можно прожить. Опустошенный пробник выкидывали в мусорное ведро и поскорее о нем забывали.

Чего хотелось Лилит на этот раз – пробника, отпускного романа? Вечной любви? Снова почувствовать себя привлекательной и желанной, пусть и на одну ночь? Она сама не знала, чего хочет, когда регистрировалась на сайте адюльтерных знакомств. Сайт посоветовала ей одна соседка, разведенная и очень образованная дама, изменявшая мужу долгие годы, почти не скрывая этого, а потом бросившая его, когда тот сам завел любовницу. Дама утешилась покупкой щенка чихуахуа; выгуливая его, она часто останавливалась у палисадника Лилит – пожаловаться на мужчин и дать совет.

Однажды Лилит пошутила, что ее так в жизни не целовали, как дама целует свою дрожащую на руках собачку.

– Дорогая, – ответила дама, сжимая руку Лилит, – еще Камю сказал: «Не быть любимым – это всего лишь неудача, не любить – вот несчастье». Я же вижу, вы чахнете со своим бодибилдером, как жены при дворе Генриха Восьмого. Мы – кузнецы собственного счастья. Как там это на вашей латыни?

– Faber est suae quisque fortunae.

– Вот именно. С римлянами не поспоришь. Сейчас же регистрируйтесь, что вы теряете? В худшем случае просто понаблюдаете за человеческой комедией. Но удача гарантирована, ведь вы присоединитесь к сообществу близких вам по духу людей – разочарованных, можно даже сказать, обожженных безразличием их партнеров. Мужчины на таких сайтах падки на комплименты и забытые в браке ласки. Они уже не помнят, что это такое – нравиться женщине. Их жены заняты собой, детьми, домом, садом, работой или любовниками. Иные, особо энергичные, заняты всем этим вместе. И тут появляетесь вы, с полными обожания глазами или лукавой улыбкой и кокетливым взглядом искоса. Мужчины повержены, ошеломлены, кидают к вашим ногам бриллианты, лишь бы эти глаза оставались в их жизни подольше.

– Подождите, какие бриллианты? – возразила Лилит. – Я сама усталая и разочарованная, я занята работой, у меня сыну восемнадцать, и я не хочу никого обожать. Во всяком случае, до тех пор, пока они не продемонстрируют свою моральную и материальную адекватность. А тут еще разговор идет о женатых мужчинах: они уже и так как минимум возят детей на футбол и ездят с женами за продуктами по воскресеньям. Они разучились ухаживать.

– Попробуй, – настаивала на своем дама. – В крайнем случае просто развлечешься.

Помимо торсов и авиаторских темных очков на сайте пестрели оскаленные морды тигров, силуэты серферов и горнолыжников, а скромные романтики скрывались за бокалом вина на фоне заката. Особенно дерзкие аватарки часто сопровождались примерно таким текстом: «Спортивный, ухоженный весельчак ищет спортивную и ухоженную спутницу, с которой мог бы разделить время от времени романтический вечер или скрыться ото всех (читай: жены) в укромном месте на уикенд». Кто-то искал сабмиссивов68 (для этого на сайте имелась специальная функция – кинуть в человека наручниками). Кто-то подумывал о разводе и признавался, что просто решил проверить, есть ли еще рыба в море. Кто-то резал правду-матку: «Секретность для меня – главное условие. Я дорожу своей семьей и ни в коем случае не хочу причинить им боль. Если мы в этом схожи и ты, как и я, просто хочешь развлечься, пиши».

Он любит жену и не стесняется в этом признаться. Любит, но ищет любовницу, потому что это – только телесное. А жена – социальное, мать его детей, имя в его завещании. Совместная ипотека, совместный отпуск. А я – я буду его сказкой раз в месяц, с шести до восьми по будням, чтобы он мог потом соврать про ужин с коллегами. Ну нет!

В такие моменты Лилит становилось ясно, что ей хочется не интрижки, а серьезно свести кого-то с ума. Грезилась фантастическая драма с разбитым очагом, бегством и объятиями на берегу Средиземного моря. Может быть, даже общий ребенок с этим новым человеком. На сайт знакомств Лилит почти перестала заходить – все больше мечтала, моя посуду, об этой новой любви, омолаживающей, регенерирующей, свободной. Она сама понимала, что надежд на такой исход у интернет-интрижки ничтожно мало. Всё чаще начали попадаться озабоченные кристианы греи в поисках рабынь: в Лилит кидали наручниками до тех пор, пока она не написала в своем профиле, что бондажа не приемлет и вообще считает БДСМ унижением человеческого достоинства. После этого ей пришла пара сообщений в стиле Fucking feminist69, но потом всё затихло. Лилит даже думала удалиться с сайта, но тут ей попался на глаза профиль с вызывающе кратким описанием: «Пью Пиммс70 ежедневно в пять часов. Ты со мной?» И на картинке Белый Кролик из «Алисы в стране чудес».

Отсылка к волшебному кролику в этом мóроке безыдейной похоти смотрелась настолько свежо, что Лилит чуть не захлопала в ладоши и сразу написала: «Я обожаю „Алису в стране чудес“. А вы читали у Кэрролла его математические трактаты? Интересно, как преподаватель математики из Оксфорда обернулся гениальным сказочником? Впрочем, Толкин, профессор англо-саксонского языка и литературы, тоже в итоге написал сказку». Она вычеркнула последние три предложения из страха показаться слишком умной и добавила: «Наверное, Кэрролл тоже любил Пиммс. Выпьем вместе за его здоровье? Твоя клубничка».

И вот «клубничка» стояла на платформе и размышляла, сообщать ли любителю Пиммса свое настоящее имя. Они уже обменялись фотографиями: он стоял на фоне какого-то зеленеющего куста, она сидела в кресле с развернутыми вбок ногами и бокалом шампанского – так старательно усадила и сняла ее уроженка Андорры. Он представился ей как «Бен, женат, сорок лет, без детей»; она продолжала подписываться «клубничкой» и скрывать возраст сына. Амплуа сладкой ягоды помогало Лилит сохранить игривый тон, трудно дававшийся ей после многих лет в роли строгой учительницы.

И ведь кто бы мог подумать тогда, в Бухаресте конца девяностых, что она станет преподавать латынь, а не по своей специализации – английскую филологию. Gaudeamus igitur, iuvenes dum sumus!71 От этих слов студенческого гимна много лет назад хотелось бражничать, сочинять стихи, печатать подпольные листовки, бунтовать. А теперь? Ее мужу под пятьдесят, ее любимое платье старше ее сына-студента, а она, благоухая ароматом сочного яблока, едет знакомиться с каким-то Беном на станцию Бонд-стрит. В молодости у ее соседей в Румынии был пес Бен. Породистый ризеншнауцер, вот и решили назвать звучным иностранным именем. Бен выглядел интеллигентным псом и даже иногда носил курточку из шотландки. Сын тогда только научился ходить, Лилиана гуляла с ним во дворе, и Бен давал себя погладить. Они переехали в Англию, когда сыну исполнилось семь, он успел привязаться к Бену и очень по нему скучал. Его призвание – кинолог, скажет тоже! Нет, пусть учится на юриста, строит карьеру, иначе не стоило из Румынии уезжать…

Подошел поезд, Лилит вдруг с особой четкостью осознала, что в центре Лондона, на шумной улице ее ждет незнакомец, и руки тотчас похолодели от какого-то совершенно нелепого девического волнения. Она вошла в вагон, села на плюшевое сиденье и попыталась вспомнить лицо англичанина, любителя Пиммса и «Алисы в стране чудес». Но вместо человека, известного ей по единственной, немного размытой фотографии, перед глазами маячила запомнившаяся до последней шерстинки морда ризеншнауцера.